Если Вы занимаетесь Балканами, не имеет значения, на профессиональном уровне либо для собственного развития, обязательно прочтите книгу Миланы Бабич «Сербский вопрос на переломе эпох». Пролистывая новинки по Балканам, я натолкнулся на эту книгу летом 2023 года и долго не раздумывая, приобрел ее в издательстве. Милана родилась в 1975 году в Требинье. Преподаватель сербского языка и дипломированный теолог. Является президентом Литературной ассоциации «Сусрет» и координатором Бессмертного полка в Республике Сербской. С 2007 года работает преподавателем сербского языка. Занимается журналистикой с 2010 года, является сотрудником многих изданий.
Милана – интересный, умный и глубокий собеседник, который тщательно подходит к любому вопросу. Ее исключительная серьезность также проявилась и в ходе нашего интервью.
– Что Вы можете сказать о причинах войны в Боснии и Герцеговине в 1992-95? Каковы были Ваши чувства во время военных действий? Насколько было тяжело жить в тот момент, выживать экономически?
– Война – это особый опыт, другое измерение жизни, заставляющее нас увидеть границы внутри и вокруг себя, поднимающее вечные вопросы и показывающее человека в диапазоне от самых возвышенных до самых низких побуждений. Это драгоценный и болезненный опыт. Драгоценный в силу того, что это знание о разрушительном характере человеческой природы мудрый человек несет в себе как напоминание о том, что точку опоры следует искать не в материальном и преходящем, а в чувстве и действии, которые делают нас истинными сынами Бога Живого, творящими добрые дела. Материальное постепенно уходит на второй план и становится ясно, насколько несостоятельна идея цивилизации потребления, отождествляющая благополучие с материальным благосостоянием и прогрессом.
Болезненный опыт – потеря близких людей и преждевременное взросление. Страшное осознание того, что еще вчера враг был твоим братом, а теперь этот брат восстал против тебя и твоих близких… Опыт войны приводит к пониманию того, что любая война – братоубийственная, от Каина и Авеля до вражды между потомками Исаака и Измаила… С другой стороны, никогда больше у меня не было столько времени, чтобы днями и ночами читать книги и посвящать себя поиску ответов на «вечные вопросы», как во время войны. Война обладает странной способностью и ускорять, и замедлять время.
– Сербия потеряла больше всего земель во время формирования Югославии – возможно это была ошибка создавать единое государство?
– Да, это была ошибка – создать государство в такой неопределенной форме; сербы допустили ошибку, не согласившись при создании единого югославского государства на федеративное устройство, которое позволило бы им отделить сербские земли от хорватских. В какой степени мы являемся субъектом и в какой степени объектом политики – в опрос спорный. Сам процесс объединения шел вразрез с сербской идентичностью и вразрез с правильным процессом объединения (национального и наднационального), а сербы, несмотря на самые большие жертвы (как в Первой, так и во Второй мировой войне), были объявлены дестабилизирующим фактором и нацией-гегемоном вместо того, чтобы получить заслуженное место станового хребта государства. Идея балканского православного союза вождя Карагеоргия (любой союз, чтобы быть успешным, должен уважать цивилизационную и культурологическую данность, т. е. оставаться в соответствующем культурном коде) была заброшена, идеологические основы «Начертания» Илии Гарашанина не были соблюдены. Сербы оказались в объятиях народа противоположной цивилизационно-культурной ориентации, подарив этому народу свой язык, и поставили себя в положении, в котором эти объятия превратились в объятия анаконды. Безусловно, необходимо учитывать ужасные обстоятельства новой реальности после Февральской революции, в которой сербские земли остались без своего естественного покровителя – России. Однако сколько бы мы ни были предметом подкупа со стороны ложных союзников Запада во Второй мировой войне, это точно не имело бы таких катастрофических последствий, если бы мы не отступили от основной идеи с правильной последовательностью интеграций (национальная, а затем наднациональная в том же цивилизационно-культурном коде) после Первой мировой войны. Сербы после революций в России, оставшись один на один с Западом, не могли выбирать между Югославским государством и территориально расширенной Сербией, но могли диктовать устройство нового государства в 1918 году.
С моей точки зрения как филолога языковая реформа Вука (которую Вена активно поддерживала) обернулась дорогостоящим языковым союзом. Она в значительной мере стала идеологической основой всех последующих дорогостоящих союзов, которые до сих пор очень дорого обходятся сербству в целом. В мире нет языка, с которым было бы проделано то же, что было сделано с сербским языком. Ранко Гойкович обращает внимание на то, что выбор Вука, отдавшего предпочтение герцеговинскому диалекту, привел к отделению и регионализации значительной части сербского народа – например, Старая Сербия (Вардарская Македония) была искусственно отделена от своей родины.
С усилением западного культурного вектора сербы культурно отдаляются от России. Открытой для России остается религиозная вертикаль, но после Февральской революции она также прервется, что нанесет непоправимый ущерб сербско-российским отношениям в историческом смысле. Зоран Чворович очень хорошо анализирует этот процесс: «Подобно тому, как через Вука они получили язык, через неудачную концепцию Александра они проникли на сербские земли политически, через Крестьянско-демократическую коалицию 1932 года, взяв под свое крыло сербов-пречан (жителей областей, лежащих к северу от Савы и Дуная. – Прим. пер.), противопоставив их сербиянским партиям. Благодаря Вуку они создали язык, а посредством Югославии – хорватскую политическую нацию и государственность (Бановина Хрватска), а затем коммунисты только реализовали эту концепцию посредством СР Хорватии».
Разобщение сербского языка и сербского национального бытия – процессы, протекающие параллельно. Поэтому борьба за сербский язык, литературу, культуру и духовность является основой всех сербских интеграций. Язык используется как инструмент геополитической борьбы, и внутри Сербии об этом свидетельствуют попытки «агрессивной латинизации» алфавита, как это было сделано в постсоветских государствах. Кириллица – это столп не только сербской, но и православной идентичности, а в каком-то смысле и евразийской идентичности.
Остается вопрос, в какой мере сербский и русский народы в XVIII и XIX веках нарушили свой культурный код, приняв часть западных политических традиций, и насколько эти процессы отразились на языке.
– Можно ли считать, что войну в Боснии и Герцеговине инспирировали внешние силы?
– Да, это ясно. Полагаю, что мы – часть эксперимента и подготовки к тому, что происходит на Украине. Множество мотивов пересеклось и мы стали предметом поругания со стороны недостойного, прежде более-менее рыцарского духа Европы. Этот крах показал, что победивший в Холодной войне не способен удержать свою победу. Победитель, любой ценой желающий бесконечно унижать противника, по Закону не задерживается на троне. Так и произошло.
– Возможен ли очередной конфликт на Балканах, например, в Косово или в Боснии и Герцеговине?
– Новый конфликт всегда можно развязать. Было оставлено множество противоречий, несправедливого дележа, тлеющих и открытых горячих точек, чтобы в случае необходимости начать новую войну. Но теперь это означало бы гораздо больше, чем просто региональную конфронтацию, это была бы третья мировая война. А это означало бы переход полностью в поле стратегической нестабильности, потому что речь идет не только о глобальном сдвиге, при котором «тот, кто имеет балканскую точку опоры и рычаг, может “сдвинуть” мир» (М. Степич), но речь идет и об активации апокалиптического сценария по многим причинам. Об этом я говорила в последнем тексте «Апокалипсис сегодня». Современный человек мало читает Книгу и, одержимый своим прометеевским чувством всемогущества, не видит, что нить жизни не в его руках. Фактически возводится новая Вавилонская башня. Достижение неба и вечной жизни неверным путем. Жизнь в сто лет – все же не вечная жизнь. Жизнь в закрытом сообществе, полном материального благополучия, все же не рай…
Возможно, мы вступаем в последние времена. Мы подошли к стене. Реальные проблемы больше невозможно замаскировать или отодвинуть на второй план бесконечным созданием новых горячих точек, различными манипуляциями и информационными атаками. Общество потребления, ставящее материальное выше духовного, бесцельная надменная потребность навязывать другим свой взгляд на мир привели планету на грань уничтожения. Решение есть, но оно всегда подразумевает ожесточенную борьбу с проблемами, реалистичный взгляд на развитие ситуации и, прежде всего, покаяние/переосмысление. И именно отсутствие всего этого характеризует «элиту», стремящуюся любой ценой удержаться на троне. Готов ли мир начать новый цикл движения к осмыслению существования или земля становится адом, где смысл исчез в пламени войн и неутолимого стремления к материальному «благоденствию» за счет бесконтрольной эксплуатации земных ресурсов?
– Есть ли вероятность объединения всех сербских территорий?
– Да, и это неоднократно реализовывалось в истории. Даже во время турецкой оккупации, когда исторические обстоятельства привели Османскую империю к необходимости усиления протестантизма и православия, чтобы ослабить католицизм и напасть на Рим. Под скипетром патриарха и с помощью великих визирей сербского происхождения сербские земли были церковно/духовно объединены. Именно так сохранилось сербское государственное строительство, и поэтому Сербская Православная Церковь является хранительницей и носителем завета предков и залогом государственности. Этот факт, однако, недостаточно освещается в нашем изложении истории, поскольку учебники страдают недостатком данных, касающихся священной сербской истории, и полны просвещенной ограниченности. Не говоря уже о том, насколько несерьезно изучается в основной и средней школе сербославянское языковое прошлое, которое возносит сербскую литературу и право на небесные высоты. Сербославянскому языку в основной и средней школе не отведено ни одного урока.
Как вам известно, и сербы, и русские – это народы завета, и применение западных принципов к историософской основе русской и сербской государственности и историографии в конечном итоге бесплодно и не способно подготовить соответствующую правящую элиту.
Объединение Сербии нужно проводить последовательно, то есть сначала создать единое духовное и культурное пространство. Культурный образец основывать на святосавстве. Это долгосрочные процессы, требующие и более широких условий. Ошибочная языковая реформа замедлила и во многом сделала невозможным процесс объединения в результате выбора западной модели культурной организации и создания государства, основанного на внедренной извне идее, принятой как своя. Государствообразующий потенциал сербского народа использован против народа-творца, который дважды оказался в государстве, не имеющем сербской идентичности, более того, эта идентичность была объявлена врагом государства. Возникла страшная историческая ловушка – австро-венгерское обвинение в великосербстве переняли югославские коммунисты, и сербы, несмотря на все жертвы, которые они принесли ради сербского государства, дважды в ХХ веке оказались в незавидном положении.
В настоящее время существует несколько проектов, которые «работают» над своего рода объединением Сербии, некоторые планово, некоторые спонтанно. Скажем, идея «сербского мира», которая, как нетрудно предположить, создавалась по модели Русского мира. У нее есть свои преимущества, но есть и свои ограничения, поскольку Русский мир был создан и приспособлен к государству-империи, которая таким образом, среди прочего, объединяет различные этносы и религии, и предлагает цивилизационную модель, альтернативную глобализационным процессам, уничтожающим национальность и суверенитет государства. Русский мир стремится объединить русских, где бы они ни находились. Однако выражение «Русский мир», как мудро заметил епископ Ириней Бачский, имеет значительные ограничения, поскольку принадлежит геополитической реальности. Поэтому он ограничивает и страну, имеющую вселенскую миссию, то есть возглавляющую и руководящую «Православным миром»: «Сообразен и тождественен ему и термин „Православный мир“» (епископ Бачский Ириней).
Кроме того, для сербов в силу сильных тенденций к регионализму, которые все еще активно поощряются извне, неопределенной культурной модели, грубого материального шантажа, антисербских или югоностальгических институтов и многих других обстоятельств, идея «сербского мира» недостаточна.
Открытым также остается вопрос, отвечает ли сильное сербское национальное самосознание, неизбежно создающее и сильное государство, интересам дружественных государств. И если, предположительно, отвечает, то в каком формате и насколько. Русским нужно быть яснее… Поведение отдельных лиц с российской стороны, действующих с позиции отцовства и наставничества, никогда не будет плодотворным среди сербов, которые русским – многострадальные братья, а не сыновья. Частично решение многочисленных недоразумений можно искать в общей религиозной и культурной истории, объединяющей и формирующей основу сербско-российских отношений. Решение заключается в четком плане и четких действиях….
Кроме того, давно был сделан вывод, что сербский вопрос является частью восточного вопроса, а мы знаем, что он, по сути, представляет собой вечный вопрос отношений между Западом и Россией. Россия не может быть великой державой без решения сербского вопроса, как бы претенциозно это ни казалось на первый взгляд. И теперь уже полностью обнажилось то, что настоящим противником Запада является православие и Россия как его ревностный хранитель. А где сербские земли? На краю какого мира? Православного.
– Как собрать сербский народ в единое целое?
– Н. Я. Данилевский говорил, что исторический народ, пока не соберет воедино всех своих частей, всех своих органов, должен считаться политическим калекой. В этом смысле сегодняшние сербские и российские земли находятся в одинаковом положении законной борьбы за объединение своих исторических и природных образований. Оклеветанный, подвергающийся постоянному давлению и угрозам, малочисленный, но храбрый и способный к государственному строительству, сербский народ достиг предела своих сил. Роль Черногории, которую на скорую руку настроили против своей матери и матушки, состояла в том, чтобы отрезать Сербию от моря. Черногорию также использовали как мощный аргумент, чтобы отнять Косово и Метохию, что я подробно проанализировала в интервью с Момиром Булатовичем. Булатович подчеркивает значение резолюции 1244 и тот факт, что если бы Союзная Республика Югославия продолжила свое существование, то Косово не могло бы отделиться. С отделением Черногории в Брюсселе получили весомый аргумент. У Сербии отнимают ее самый большой козырь и ее сердце – Косово и Метохию – исподволь, а теперь и открытыми угрозами… «Предпринимаются попытки окончательно растворить сербский фактор в западной цивилизационной матрице, что полностью открыло бы путь для взятия в кольцо евразийского Хартленда, как его определил Хэлфорд Дж. Маккиндер» (Д. Пророкович).
Поскольку процесс дезинтеграции сербского национального, культурного и языкового бытия занимает длительное время, а также поскольку существует определенная прерывистость и различия в политике и идентичности на уровне сербских земель, из которых Черногорию, как и Украину, строят на антипринципе (Анти-Сербия), то процесс собирания воедино разрозненных частей не будет легким и быстрым, потому что суть в том, чтобы сербы оставались сербами во имя братского объединения, а это становится все труднее в определенных частях сербских земель. Необходимо создать единство и целостность видения, исторического самосознания, поставить национальное выше личного, восстановить витализм, Смысл, побудить подрастающие поколения к тому, чтобы они ценили духовное выше материального. Ключевой момент состоит в том, чтобы мотивировать детей оставаться самими собой – страстными продолжателями миссии своих предков. Это невозможно сделать без единых школьных программ, созданных умами истинных патриотов-духоносцев, с учетом исторического анализа всех ошибок. Для того, чтобы цель была достигнута, она должна стать общей целью, национальной программой. Нам не хватает идеологических и теоретических установок сербской точки зрения и тактики для реализации этой предпосылки. Это огромная работа, требующая мирных стабильных времен, которых, к сожалению, пока не предвидится. Тем не менее, в качестве утешения остается надежда на помощь Божию и осознание того, что сербы в самых тяжелых обстоятельствах показывают, как много они могут, а они могут очень многое…
– Можем ли мы сравнить Додика с Милошевичем как патриота сербского народа и могут ли его устранить физически как Милошевича?
– Это люди, обладающие энергией победителей и личным мужеством. Президент Милорад Додик четко выражает свои позиции в вопросах сотрудничества с Россией и ведет последовательную политику, которая высоко ценится в России. Для него Россия является историческим союзником Республики Сербской. Милошевич, несомненно, победитель. С сегодняшней точки зрения понятно, что его отъезд в Гаагу на Видовдан имел ритуальную цель – унижение, а в действительности в итоге осуществилось истинное послание Видовдана – победоносное. В статье «Не спрашивай, по ком звонит колокол» Юрий Лужков единственной фразой выразил суть: «В неумной попытке заполучить Милошевича на свой суд и расправу и таким образом “закрыть тему” участники бомбардировок Югославии, того не заметив, сами посадили себя на скамью рядом с тем, кто ушел так и не осужденным».
То же самое неумное желание (хотя план был тщательно спланирован) присутствует и в случае с Республикой Сербской. История президента Республики Сербской ясно свидетельствует, что речь идет не об отдельном инциденте, а о последовательной политике Запада по отношению к любой сербской политике суверенизма. Радован Караджич, первый президент Республики Сербской, находится в тюрьме, Биляна Плавшич осуждена, Никола Поплашен cменен…
Нападки на президента Республики Сербской преследуют несколько целей, и одна из них – уничтожение сербской государственности по эту сторону Дрины. Агрессивная гибридная война нацелена на сербскую государственность, воплощенную в Республике Сербской. Судьба сербов в Федерации Боснии и Герцеговины показывает, что сербы, не имея своего собственного образования, не смогут выжить к западу от Дрины. Сербам ясно, что если сегодня судебному преследованию подвергается президент Республики Сербской, то завтра они все могут оказаться в такой же ситуации, без защиты своих институтов. И что произошло? Народ консолидировался. Республика Сербская прошла через открытую войну, и это сформировало общественное сознание, которое во многом вернулось к своим священным корням. Сербов, как и русских, по словам Владимира Владимировича, невозможно сломить. Мы не раз были свидетелями краха империй. Их идеи повержены, а сербский завет существует поныне…
Беседовал Евгений Рябинин,
политолог, доцент кафедры истории и политологии Мариупольского государственного университета имени А.И.Куинджи
